Тоже самое касается случаев увольнения, не связанных с инициативой работодателя. Например, в случае оспаривания увольнения по собственному желанию именно работнику придется доказывать, что оно носило вынужденный характер (пп. «а» пп. 22 постановления Пленума ВС РФ от 17.03.2004 №2). Также если с работником заключалось соглашение об увольнение, именно ему придется в суде доказывать неправомерность такой договоренности. В том случае, если работник не предоставит никаких доказательств в обоснование своей позиции (например, аудиозаписей или свидетельских показаний), то суд обязан отказать в удовлетворении искового заявления в связи с недоказанностью заявленных работником исковых требований.
Выиграть суд у работодателя
Иногда в жизни возникают такие ситуации, когда человеку просто необходимо отстаивать права в суде. Получается и так, что приходится делать все самостоятельно, без помощи адвоката. Есть ли шанс выиграть такое дело? Естественно, все зависит от сложности возникшей ситуации. Но все, же разобраться без помощи адвоката можно всегда. Стоит только лишь немного постараться.
Ключевые доказательства, при помощи которых работник выиграл трудовой спор.
Как выиграть дело в суде без посторонней помощи? Сразу нужно отметить, что права человека может отстаивать и обыкновенный юрист, не обязательно наличие адвоката.
Стоит ли судиться с работодателем
Если вас вынудили уволиться, сократили с нарушениями ваших прав или просто утром не пустили на работу – а такое бывает с теми, кто не трудоустроен официально, — то вы можете, конечно, написать жалобу в трудовую инспекцию, что менее эффективно, или сразу подать иск в суд. Но давайте начертим траекторию развития событий в будущее, а не будем пороть горячку под влиянием эмоций.
Антиджоб в регионах
Многие компании, особенно с иностранным капиталом, которые отчитываются перед своими иностранными учредителями, поставлены в жесткие рамки относительно легальности своего бизнеса в России. Требованиям иностранных учредителей или партнеров зачастую является строго соблюдение законодательства РФ, в том числе трудового. Им приходится платить больше налогов, вести «белый» учет кадров и платить «белую» зарплату со всеми вытекающими. Таким образом, работники предприятий, которые стараются казаться «белыми», имеют неплохие шансы на защиту свои трудовых прав судом.
Кому-нибудь удалось реально выиграть суд против работодателя
Подал заявление в суд. Принесли список с липовыми подписями получения зарплат. Потребовал провести экспертизу. Тут их адвокат стал намекать, что если эксперт напишет фразу «возможно, что подпись твоя» — означает, что я проиграл. Я сам студентом тогда на юриста учился. Паршиво стало и неприятно за юриспруденцию, . Выходит это кто кого, мягко говоря, «облапошит» в рамках закона.
Ведья я прав, а могу реально оказаться ни с чем. Обидно.
Выиграть суд у работодателя
На этом этапе вам следует принять условия работодателя и спокойно уйти, не настаивая на выплате заработной платы. Документы он вам, скорее всего, вернёт – они ему не нужны, как и не будет вносить каких либо записей о вашей работе в его организации. Но если и не вернёт – на дальнейшем это никак не скажется.
Необычные трудовые споры, в которых работодатель одержал победу
Самое важное, что следует сделать вам – собрать все возможные доказательства своей трудовой деятельности в данной организации. Потребуется максимум возможного: подписанные вами документы, визитные карточки, другие косвенные доказательства. Не будут лишними и коллеги, чьи показания могут вам понадобиться в дальнейшем. В отношении письменного уведомления работодателя о прекращении работы из-за невыплаты зарплаты: маловероятно, что начальник подпишет вам такое письмо. Поэтому, высылаете его по почте с уведомлением сразу же после фактического прекращения работы.
Терпеть нельзя судиться
Вот как рассуждает Светлана Ивановна Р., технолог пищевого производства: «Когда я устраивалась на работу, мне было 46 лет. В объявлении было написано, что они ищут кандидата до 50. Сейчас мне 49, и я пару раз уже слышала сделанные кадровиками вскользь замечания о том, что мой возраст не позволяет мне справляться с работой. Хотя я-то знаю, что опыта и сил у меня вполне достаточно.
Стоит заговорить об этом с кем-то из знакомых, все тут же отвечают: «Они не имеют права тебя уволить. Если что – подавай на них в суд!» Но это легко только на словах, а на деле все сложнее. Мне кажется, выиграть суд простому человеку у нас невозможно. Еще и сам окажешься виноват». Это мнение довольно пессимистическое.
Его чаще всего придерживаются люди старшего поколения, чьи права постоянно ущемляются, а требовать своего им сложно: боятся совсем потерять работу, хотят спокойно дождаться пенсии и т.п. Но есть и другая позиция, ее выразил Вячеслав П., преподаватель экономики, который пригрозил судом своему работодателю – частной школе, и ему выплатили положенную зарплату: «К сожалению, законным путем отстаивать свои права да и вообще думать, что у нас есть какие-то права, наши люди не привыкли.
Если что-то не нравится, им проще уйти и поискать другое место. Но пока мы будем так ходить, ситуация только ухудшится! Кто-то же должен сообщить работодателям, что у нас в стране закончился период дикого капитализма, существует Трудовой кодекс, и он должен неукоснительно соблюдаться, иначе это обернется серьезными неприятностями для того, кто его нарушает».
Этот боевой взгляд разделяют люди с активной жизненной позицией, которые стремятся все изменить. Они, как правило, востребованные специалисты, которые понимают, что могут диктовать свои условия, поскольку работодатели заинтересованы в их знаниях и опыте.
Что интересно, права этой категории сотрудников ущемляют значительно реже, потому что чувствуют – такой человек терпеть не будет. Существует также небольшая, но ярко проявившая себя группа – те, кто по любому поводу идет в суд. Эти люди зачастую не имеют постоянной работы: их призвание – судиться.
Опасаясь попасть в их число и зарекомендовать себя «сутягой», многие работники предпочитают не ввязываться в открытый конфликт. Сомнения кандидатов разделяет и генеральный директор «Зиллион Корпорейшн», кандидат экономических наук Анна Каданя: «Стоит ли подавать в суд – вопрос непростой.
К сожалению, наше общество только встает на путь правового государства, а судебная система не всегда беспристрастна. Да и психологически тяжело человеку «воевать» против организации.
Многие недобросовестные руководители этим пользуются, оказывая на своих работников давление, ущемляя их права и надеясь, что они не отважатся обратиться в суд, чтобы протестовать против несправедливости. Для фирмы страшны не столько судебные издержки, сколько пострадавшая репутация компании как работодателя.
Но есть и другая тенденция: в случае когда сотрудник угрожает иском, работодатель, понимая, что для него невыгодно обострение конфликта, чаще старается «договориться» или в худшем случае разорвать трудовой договор по соглашению сторон, предложив сотруднику несколько его окладов в качестве компенсации, чтобы не доводить дело до суда. Ведь для фирмы страшны не столько судебные издержки, сколько пострадавшая репутация компании как работодателя.
Сотруднику в большинстве случаев тоже больше подойдет «мирный» вариант, поэтому, прежде чем принять решение о судебном разбирательстве, необходимо взвесить в первую очередь свои шансы на досудебное урегулирование конфликта. И решить, на каких условиях вы будете готовы отказаться от иска». И все-таки обращение в суд не такая уж безнадежная затея.
Вот какие факты приводит в поддержку этого решения Галина Енютина: «Если посмотреть официальную статистику по трудовым спорам, то, согласно данным сайта судебного департамента при Верховном суде РФ, в 2010 году по первой инстанции судами было рассмотрено чуть более 750 000 трудовых споров, из них 675 000 – об оплате труда и около 21 000 – о восстановлении на работе. По восстановлению на работе суды удовлетворили около 12 000 исков работников, то есть чуть более половины.
А вот по делам о взыскании заработной платы статистика весьма обнадеживающая: из 675 000 дел истцами проиграно только 6%, то есть в 94% случаев суды действительно становились на сторону работника! Все это говорит о том, что обращение в суд может быть довольно эффективным средством борьбы за свои права.
Ведь кроме непосредственно решения проблемы (компенсации финансовых потерь – взыскания среднего заработка за вынужденный прогул, моральный вред, компенсации за задержку заработной платы) человек таким способом дает понять работодателю, что безнаказанно нарушать его трудовые права нельзя. Как правило, истцы по таким делам – квалифицированные работники, которые знают себе цену и судятся с участием представителя.
Давайте рассмотрим ситуацию на реальном примере. Сотрудница работала в банке и получала в среднем 100 000 рублей в месяц. Ей вручили уведомление, что ее заработная плата уменьшится в 5 раз, и уволили в связи с отказом работать на новых условиях.
Она обратилась в суд и за 7,5 месяцев судебного процесса получила 750 000 в качестве оплаты вынужденного прогула, а кроме того, по суду она была восстановлена в прежней должности. Соответственно, ее новое увольнение по сокращению штата работодателю обошлось еще в 500 000. Таким образом, работница отсудила 1 250 000 рублей, не считая морального вреда и судебных расходов. Вот и смотрите сами, стоит ли судиться или нет».
Рекомендуем прочесть: Узнать собственника жилья
Работодатель против работника! Кто кого
Причиной всех проблем работодателя в отношениях с работником является отсутствие на большинстве предприятий кадровых и юридических служб, функции которых фактически осуществляют бухгалтера либо сами руководители, не обладающие профессиональным опытом, соответствующими достаточными знаниями в области трудового законодательства, ведения кадрового делопроизводства.
Как подать в суд на работодателя и выиграть дело
Как только ваше обращение попадет в суд, оно уйдет на первичную проверку. В течении 5 — 7 дней его изучит специалист, определит, верно ли составлено обращение, имеет ли место правонарушение вообще. Если имеются все основания для жалобы, то будет инициировано судебное разбирательство, на которое будет приглашена каждая из сторон. В целом, суд будет напоминать спор, в котором истец будет доказывать что со стороны руководства было совершено нарушение, а ответчик будет доказывать, что обвинения истца необоснованны.
Выиграть суд у работодателя
5. Зарплата (белая) Желательно договориться, чтобы белую зарплату вам выплачивали на вашу собственную банковскую карту, карту лучше открывать в коммерческом банке. Впоследствии вы сможете самостоятельно запросить из банка выписку по начислениям на счет, да и работодателю будет значительно сложнее подделать банковскую платежку, нежели свои внутренние ведомости.
Как выиграть суд
Второй особенностью считается то, что основные усилия заемщика, будь он истцом или же ответчиком при подаче в суд кредитором, направлены на признание ничтожными либо всего кредитного договора, либо его отдельных пунктов. Что и направлено на признание начисленных штрафов и пени неправомерным требованием, из-за чего их необходимо отменить.
Суд с работодателем
3. «но все, что вам надо было сделать — подать исх о взыскании задолженностей по заработной плате и декртетным выплатам» — если б всё было так просто, то я бы об этом тут не писала. В моём иске было заявлено требование о взыскании зарплаты за время вынужденного прогула, о взыскании декретных я тогда не заявляла, так как на момент подачи иска у меня было только 18 недель. Поймите, они просто доказали, что я сама не выхожу на работу, прогуливаю, а мне просто напросто не удалось доказать, что меня именно выгнали. Я ж не буду беременная с пузом ломится в офис!
Рекомендуем прочесть: алгоритм покупки квартиры
Как работодателю выиграть в суде спор о восстановлении на работе
Существует уже практически общепризнанное мнение о том, что споры о восстановлении на работе всегда выигрывает работник, и многие работодатели заранее необоснованно полагают, что суд всегда встанет в трудовом споре в защиту интересов бедного работника. Сами же работодатели не делают ровным счетом ничего для того, чтобы изменить столь неутешительную для них статистику. А ведь нередко работник выигрывает трудовой спор в суде лишь потому, что работодатель не в полной мере использовал весь арсенал средств для того, чтобы доказать суду законность увольнения работника.
Конфликтное увольнение
Дмитрий Ситников, начальник юридического управления ЗАО «Управляющая компания “Аптечная сеть 36,6”»: «Ни для кого не секрет, что при рассмотрении трудовых споров, связанных с увольнением сотрудника по решению работодателя, суды очень часто занимают позицию «обиженного» работника. При этом оснований для признания действий работодателя незаконными находится много: неправильное документальное оформление, нарушение установленных сроков и т. д. Даже когда суды признают, что работник действительно совершил проступок, они пытаются использовать имеющиеся незначительные нарушения в процедуре, чтобы констатировать незаконность увольнения.
Данное дело – не исключение. Суд фактически признал, что прогул имел место, но посчитал, что компания нарушила месячный срок для применения дисциплинарного взыскания. Суд сослался на то, что не было оснований для пресечения этого срока, хотя, по сути, в данном случае речь идет не о пресечении, а о точке, с которой срок начинает исчисляться. Мнение суда по этому вопросу представляется противоречащим частям 3 и 4 статьи 193 Трудового кодекса. Однако разъяснений Верховного суда на этот счет пока нет».
Суд с работодателем
В тех случаях, когда судом установлено, что договором гражданско-правового характера фактически регулируются трудовые отношения между работником и работодателем, к таким отношениям применяются положения трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права.
Источник: russianjurist.ru
Интервью Юлии Бороздна журналу «Трудовые споры»: «В трудовых спорах кадровая документация на пять с плюсом — это фундамент успеха»
Юлия Бороздна, партнер, руководитель практики трудового и миграционного права «Пепеляев Групп», рассказала о различиях в трудовых отношениях в кризисные периоды разных лет, о том, как Ассоциация европейского бизнеса помогает компаниям отстаивать свои позиции перед госорганами и какими качествами должен обладать консультант, чтобы иметь успех у клиентов.
Опыт
— Юлия, как вы пришли к тому, что стали одним из лучших экспертов по трудовому праву в стране?
— Я окончила МГИМО и морально готовилась к работе в области международного коммерческого арбитража. Моей специализацией было международное торговое право, я юрист-международник со знанием английского языка, и никогда не думала, что буду заниматься трудовым правом.
— Что побудило поменять специализацию?
— Будучи студенткой последних курсов, я работала паралигалом в известной международной юридической фирме. В 1999 году, по окончании института, мне предложили повышение — работу в качестве юриста в области трудового права. Я была совершенно не готова к такому развитию событий, но понимала, что в качестве нового опыта и следующего этапа своего развития можно и попробовать. Так моя проба превратилась в двадцатилетнее полное погружение в сферу трудового права.
— Двадцать лет назад трудовое право в России было совсем другим. Сложно было строить карьеру в этой сфере?
— В то время в компании работали преимущественно иностранные юристы. Я стала первым российским юристом, специализирующимся на трудовом праве. До меня им, в дополнение к большому количеству других сфер, занималась коллега — иностранный юрист из Канады. Глубокой специализации в этой области ни у кого больше не было.
Тогда было другое отношение к юристам, работающим в области трудового права. В международном консалтинге оно считалось не очень интересным на контрасте с глобальными проектами. Риски у работодателей были невысокими, а штрафы по ст. 5.27 КоАП — копеечными. Я решила, что временно поработаю в этой сфере, а уже потом вернусь к международному арбитражу.
— Но нет ничего более постоянного, чем временное.
— Да. Меня затянуло. Когда начинаешь концентрированно чем-то заниматься, сначала страшно и сложно, но по мере того, как ты в это погружаешься, узнаешь все больше нюансов и превращаешься в специалиста в данной области, становится настолько комфортно, что с удовольствием продолжаешь работать и чувствуешь себя как рыба в воде.
— Как вы пришли в «Пепеляев Групп»?
— За более чем десять лет работы в международной компании мы с коллегами развили практику трудового права, существенно расширили штат профильных юристов. А потом в стране случился кризис, и я получила предложение возглавить практику трудового права в «Пепеляев Групп». К тому времени у меня был наработан хороший опыт, я точно знала, как развивать практику, как создавать команду, как обеспечить высокий уровень клиентского сервиса.
— Какие задачи перед вами стояли?
— Возродить в компании практику трудового права. Для себя я поставила дополнительную задачу — сделать ее одной из лучших в России.
— С этими задачами вы прекрасно справились. Расскажите, как начинали?
— Я была единственным на тот момент специалистом в области трудового права в компании. Очень точечно, по крупицам я набирала команду. Есть ребята, которые по-прежнему работают со мной уже много лет.
Постепенно практика развивалась, количество юристов росло. Мы усердно работали, предоставляя клиентам качественные консультации. Старались проявить себя на рынке, много выступали, писали статьи. Постепенно нас стали узнавать, рекомендовать.
И сегодня, по данным ведущих независимых международных и российских рейтингов юридических фирм, практика трудового и миграционного права «Пепеляев Групп» — одна из лидирующих в стране.
— Гордитесь такими достижениями?
— Конечно, очень горжусь и радуюсь, что удалось все это создать и развить. Я добилась той цели, которую себе поставила. Это очень приятно. Будем стараться и дальше удерживать и укреплять эти позиции.
Человекоориентированность
— На какие качества и навыки ориентируетесь при отборе новых юристов в команду?
— Безусловно, все должны обладать глубочайшими знаниями и опытом работы в области трудового права, иметь судебную практику. Обязательно свободное владение английским языком. Мы консультируем компании с международным элементом, это больше 50 процентов обращений.
Для меня важны скрупулезность и внимание к деталям. Ценю такие личностные качества, как позитивность, открытость, порядочность, честность, готовность работать в команде так, чтобы мы были единым организмом, сотрудничали и помогали друг другу.
Юридический консалтинг — сфера жесткая. Смягчить суровые трудовые будни помогают доброжелательность и позитивный настрой. Мы шутим друг с другом, максимально поддерживаем. Причем это важно не только для работы в команде, но и для взаимодействия с клиентами. Они ценят доброе, позитивное отношение, хорошую атмосферу.
— То есть все ваши юристы максимально клиентоориентированы?
— Скорее человекоориентированы. На мой взгляд, консультант — это еще и товарищ, коллега, помощник, поддержка. Иногда даже «жилетка». Клиентов надо выслушать и понять, а для этого нужно быть немножко психологом. Когда клиенты звонят и чуть ли не со слезами в голосе жалуются на то, что вытворяют сотрудники, они нуждаются в человеческом внимании и доброте.
Если юрист способен поддержать, а не только сухо проконсультировать, что делать и какие документы оформить, к нему вдвойне приятно обращаться.
Мне кажется, человечность очень важна в консалтинге в сфере трудового права, ведь мы имеем дело с людьми, с их душами, настроением и эмоциями.
— В связи с этим хочу спросить, верите ли вы в медиацию в трудовых спорах?
— К медиации я в принципе отношусь очень хорошо и ратую за то, чтобы она развивалась. Большинство конфликтов осложняется личностными моментами и со стороны работодателя, и со стороны работника. Столько чувствительной информации может вылиться за пределы организации, столько боли обычно накапливается у сторон, что предавать это публичной огласке в открытых судебных заседаниях крайне нежелательно. Медиация помогает избежать всего этого.
Кроме того, роль медиатора состоит в том, чтобы помочь сторонам найти такое решение конфликта, которое позволит сохранить лицо и работодателю, и работнику.
— Количество трудовых споров растет, но медиация все еще не стала массовым явлением в нашей стране.
— В ряде стран медиация — обязательный этап до обращения в суд с трудовым спором. А у нас, в дополнение к незнанию и недоверию к этому институту, остаются несовершенными правовые условия для его эффективного функционирования, не работает система принудительного исполнения заключенных медиативных соглашений. Это перечеркивает эффективность и целесообразность процедуры медиации.
Трудовых споров все больше, их масштаб все серьезнее, поэтому развитие института медиации очень желательно. Пока она просто немножечко не работает в силу того, что еще не полностью подготовлена почва для этого.
До очень многих вещей мы пока не доросли, но в то же время за последние двадцать лет прошли колоссальный путь развития в трудовом праве. Баланс интересов работодателя и работника уже не так сильно перекошен в сторону работника. Мы постепенно переходим к более цивилизованному уровню, когда институты трудового права становятся эффективнее.
Ассоциация европейского бизнеса
— Участие в Ассоциации европейского бизнеса как-то помогает совершенствовать институты трудового права?
— Конечно. Ассоциация оказывает правовую и информационную поддержку компаниям, которые в нее вступили, формирует их офици-альную позицию и доносит ее до правительства, различных министерств и ведомств. Так мы заявляем о проблемах бизнеса, даем обратную связь по предлагаемым изменениям в законодательстве.
— Какова ваша роль в ассоциации?
— В настоящее время я являюсь председателем подкомитета по трудовому праву. В рамках работы подкомитета мы регулярно встречаемся с компаниями — членами ассоциации, обсуждаем изменения в законодательстве и правоприменительной практике, разбираем самые горячие вопросы трудового права, консультируем. По результатам таких обсуждений часто формируются обращения к представителям власти и регуляторам.
Кроме того, нас часто приглашают присоединиться к обсуждению и формированию предложений по различным законопроектам в области трудового права.
— Расскажите о противостоянии с профсоюзами в истории с запретом заемного труда.
— Мы боролись за то, чтобы в России не была тотально запрещена возможность предоставления персонала. Тогда профсоюзы, на мой взгляд, из воздуха взяли идею о запрете «рабского» заемного труда, чтобы как-то оправдать свое существование. Но профсоюзные лидеры оказались не в курсе, что у нас в категорию заемного труда могут попасть и механизмы, которые абсолютно нормально работают во всех странах и на протяжении десятилетия прекрасно применялись в нашей стране ведущими работодателями. Например, когда группа компаний направляет своих работников из одной страны в другую или в границах одной страны в рамках договора между организациями, так называемый secondment. Чтобы такие инструменты совсем не убили, мы боролись лет пять.
— Результат оправдал старания?
— С одной стороны, удалось избежать полного запрета предоставления труда, пробить нормы, прямо разрешающие работать с этим механизмом частным агентствам занятости, хотя и в ограниченном формате. Также мы продавили формулировки, в принципе предусматривающие возможность предоставления персонала в рамках группы компаний. С другой стороны, к сожалению, до сих пор на стадии рассмотрения закон, который бы обеспечил жизнеспособность этого механизма. Профсоюзы жестко отметают любые предлагаемые варианты.
— Тем не менее агентствам занятости разрешено оказывать услуги по предоставлению персонала.
— Да, и это заслуга в том числе Ассоциации европейского бизнеса. Было огромное количество рабочих встреч, слушаний в Госдуме, Минтруде и Минэкономразвития. Где мы только не участвовали, готовили множество вариантов формулировок этого законопроекта, поправок к ТК. Я все-таки считаю это победой.
Практика
— В связи с коронакризисом обращений стало больше, меньше или их количество и частота остались на прежнем уровне?
— Немного больше. Очень большой процент обращений — вопросы дистанционной работы, организационные изменения в связи с пандемией, регуляторика, организация работы после возвращения с удаленки и урегулирование конфликтных ситуаций с работниками. Стало больше проблем, которые требуют незамедлительного решения. Пока не функционировали суды, накопились трудовые споры, поэтому сейчас мы из судов не вылезаем.
— Какая обстановка в судах в связи со всеми переносами?
— В мае — июне мы и сами инициировали переносы, а сейчас все уже вернулось в прежнее русло. Дела рассматриваются в обычном режиме, но в судах по-прежнему высокая загруженность.
— Как вы относитесь к многочасовым ожиданиям судебных заседаний?
— Думаю, мало тех, кто относится к этому положительно. Нет ничего приятного в том, что приходится ожидать слушания полдня, а иногда и целый день. А потом узнать, что дело перенесено и сегодня слушаться не будет. С другой стороны, это часть нашей работы, к которой все привыкли.
— Вам больше нравится непосредственное участие в судебном заседании или подготовка документов и позиции?
— Наверное, все в комплексе. Больше всего креатива в делах, которые на первый взгляд абсолютно невозможно выиграть, но потом начинают рождаться какие-то идеи и ходы. Творческий процесс поиска решений, разработки стратегии, тактики при подготовке к таким делам мне кажется самой интригующей частью работы. Непосредственно заседание тоже замечательный этап, особенно когда оно проходит живо и эмоционально.
— Работодатели чаще обращаются, когда конфликт с работником только зарождается или когда дело уже глубоко в суде?
— С большим количеством клиентов мы работаем на долгосрочной основе на протяжении многих лет. Они знают, что в случае конфликта нужно как можно раньше обратиться к юристам, тогда все выйдут из ситуации с наименьшими потерями или вовсе без них.
Среди впервые обратившихся клиентов бывают такие, которые приходят уже с повесткой в суд. В такие дела мы вступаем, даже если уже поздно сглаживать углы на досудебном этапе, и стараемся выработать решения, которые приведут к победе.
— Статистику выигранных дел ведете?
— Если мы ведем спор, где клиент обратился к нам на самом раннем, досудебном этапе возникновения конфликта и учел все рекомендации, то суд мы выигрываем в 100 процентах случаев. Если к нам обратились, когда работник уже пошел в суд и мы не помогали в подготовке документов, то и здесь положительных решений большинство — около 95 процентов. Всегда удается что-то найти, чтобы спасти компанию.
Иногда компании, проиграв в первой инстанции, обращаются к нам, чтобы выиграть во второй. Сложность таких дел в том, что во второй и последующих инстанциях ни стратегию, ни аргументацию уже не поменять. Ты связан тем, что сделали юристы на первом этапе, и вытянуть такое дело крайне сложно.
— За время вашей работы в сфере трудового права случилось несколько серьезных кризисов. Чем коронакризис отличается от предыдущих?
— Компании научились на ошибках предыдущих кризисов. Раньше лучшим решением считалось выбросить на улицу максимальное количество людей, а после приходилось собирать команду заново, мучительно искать нужных специалистов. Процесс реанимации после кризиса был очень болезненным.
Сейчас работодатели аккуратно подходят к увольнениям, стараются удержать людей за счет снижения расходов на персонал любым законным способом.
Когда все наладится, компании, которые сохранили человеческий капитал, будут стабильны. Я говорю про наших клиентов. Это в основном крупные российские и международные компании, которые и так достаточно стабильно чувствуют себя на рынке.
— Нынешний кризис не совсем обычный. В период самоизоляции работники часто злоупотребляли своими правами. Как вы спасали своих клиентов?
— Мы их убедили, что необходимо создать грамотные политики и регламенты работы на удаленке, чтобы иметь возможность дисциплинировать работников, фиксировать нарушения и наказывать за них. В нашем трудовом праве по-прежнему царит формализм, но его же можно обратить себе на пользу.
— Раньше работодатели, обращаясь к консультантам по трудовому праву, ссылались на то, что штатные юристы не имеют соответствующей экспертизы. Сейчас кадровиков и юристов со специализацией в трудовом праве становится все больше, но руководство не спешит погружать их в трудовые споры. Как вы считаете, это можно связать не только с высоким профессионализмом консультантов, но и с тем, что фокус менеджмента смещается на человеческий фактор, на особенности коммуникации штатных сотрудников внутри компании?
— Соглашусь с вами, у меня такое же наблюдение. Квалифицированных специалистов, которые разбираются в трудовом праве, в компаниях стало больше. Я, как юрист-трудовик, этому только рада. Мы стали работать с гораздо более сложными и глубокими вопросами.
Но в большей степени решение передать ведение конфликта внешним консультантам обусловлено множеством специфичных внутренних моментов. Например, руководители могут быть заинтересованы в том, чтобы исключить распространение чувствительной информации внутри компании.
Бывает, что нет уверенности в лояльности тех сотрудников юридической службы, к которым они обращаются в случае трудового спора. Были ситуации, когда штатные юристы передавали информацию работнику, с которым произошел конфликт, поэтому он был хорошо подготовлен к разбирательствам. Если компания обращается к надежному внешнему консультанту, она может быть уверена в том, что никто лишний не будет знать, что готовится и обсуждается. Кроме того, работодатели обычно стараются не афишировать существование конфликтной ситуации, чтобы в коллективе не было излишних обсуждений и напряженности.
— А если сами работники привлекают максимальное внимание коллег и общественности к трудовому спору?
— Был случай, когда клиент уволил управленца с юридической функцией с очень высокой должности. Когда тот обжаловал увольнение в суде, вся компания с интересом наблюдала за развитием событий. Руководство переживало и очень хотело, чтобы в этом деле компания одержала победу.
При каждом разговоре клиент повторял, что это дело крайне необходимо выиграть, поскольку за ним наблюдает вся компания, в том числе иностранное руководство. Мы выиграли в трех инстанциях. Клиент был абсолютно счастлив.
— Выигрывать в судах стало легче?
— Раньше мало кто из работодателей со всей серьезностью относился к документам. А в трудовых спорах кадровая документация на пять с плюсом — это фундамент успеха. Суды по формальным признакам из-за ошибок в процедурах и документах принимали решения в пользу работников, сочувствовали им, когда они жаловались на горькую судьбинушку и работодателя-злодея.
Сейчас ситуация поменялась. Компании стали более подкованными документально, а суды более объективно и беспристрастно рассматривают дела. Это хорошая тенденция.
Вам понравился материал?
Источник: www.pgplaw.ru
Обман раскрылся. Как на Урале машинист победил крупнейшую госкорпорацию страны
Суд Каменска-Уральского вынес решение по одному интересному гражданскому иску. Дело касалось трудового спора. Машинист-железнодорожник отсудил у крупнейшей российской госкорпорации почти полмиллиона рублей. Рассказываем, как у него это получилось.
Полгода без работы
Житель Каменска-Уральского Денис Малахов пришел работать на железную дорогу в 2006 году. Начинал с помощника машиниста, стал машинистом грузового движения, потом — маневрового движения. Последние несколько лет работал на тепловозе.
— Работал бы и дальше, — говорит Денис. — Но случилось вот что…
В 2021 году при прохождении очередной медкомиссии врачей насторожили показания суточного мониторинга сердца — это запись кардиограммы с помощью специального портативного аппарата Холтера. Дениса сразу отстранили от работы до выяснения точного диагноза и отправили на обследование в ведомственную больницу в Екатеринбурге. Там результаты суточной кардиограммы также вызвали подозрение, что с сердцем, возможно, не всё в порядке. Назначили кардиопрепараты.
Но окончательный диагноз могли поставить лишь в главной московской ведомственной больнице. Там же выносят вердикт, годен машинист или его спишут по состоянию здоровья. Больничный лист открывался с того момента, как сотрудник прибывал в столичную ведомственную клинику. Денис два месяца ждал вызова из Москвы: поток пациентов на обследование очень большой, их направляют со всей страны.
— При этом система такая: с момента отстранения от работы ты сидишь дома за свой счет, никакие больничные не положены. Раньше видел, как наши мужики сталкивались с тем же и вынужденно сидели без работы. Опасался, что со мной такое случится когда-нибудь. И вот случилось.
У Дениса семья, трое детей. Говорит, что «никто не голодал, коммуналку платили добросовестно», пока он был без работы. Находил какие-то подработки, помогал знакомому в мебельном цехе плюс зарплата жены и недавно полученная премия за преданность компании — в пять окладов, около 120 тысяч рублей. Ее платят каждые пять лет службы.
Денис с женой планировали отложить эти деньги на учебу для старшей дочери. Но пришлось жить на них.
Наконец пришел вызов из московской больницы.
— Приехал в Москву. Стали обследовать, и вдруг выяснилось, что у меня открылась язва, хотя ничего не болело, — вспоминает машинист. — Возможно, сыграли свою роль сердечные препараты, которые я пил, потому что, когда проходил обследование у себя в городе, два месяца назад по ФГС всё было хорошо. Срочно отправили из кардиологии в терапию.
Вылечили язву, всё хорошо, но случилась новая напасть. Пока лежал в терапии, заразился ковидом. Перевели в красную зону, в другое учреждение. Выздоровел быстро. Но выписали в карантин, полмесяца ждал результатов ковидных тестов.
Обратно в кардиологию меня уже не приняли, отправили домой. Мое место было уже занято, снова нужно было ждать вызова.
Денис вернулся домой перед Новым годом. Отнес на работу в депо «московский больничный», всего вышел 31 день.
Никаких выплат по больничному машинист так не получил. В отделе кадров его уверили, сославшись на трудовое законодательство, что отстраненным от работы выплата больничных не положена. Это действительно так, но есть важное пояснение. Сотруднику при этом обязаны предложить другую работу, подходящую под состояние здоровья, и сделать это должны были еще в сентябре, сразу после непройденной медкомиссии.
Пошел уже шестой месяц, как Денис был вынужденно отстранен от работы. Говорит: в депо все знали, что сотрудник столько времени живет без всяких выплат и зарплаты. Он попросил помощи в своем профсоюзе:
— Раз в полгода там могут выплатить материальную помощь по семейным обстоятельствам, — рассказывает Денис. — Обратился, всё объяснил, написал заявление. Мне выделили две тысячи рублей. После праздников еще раз обратился, объяснил им, что неизвестно, сколько еще ждать вызова. На этот раз выплатили полторы тысячи…
Наконец, в феврале пришел вызов из Москвы. Обследование показало, что с сердцем у Дениса всё хорошо, он годен к работе машиниста. Все сердечные препараты отменили. Видимо, предыдущий мониторинг показал какой-то небольшой временный сбой, а врачи перестраховались и отправили на углубленное обследование.
— И это правильно. Сердечный приступ у машиниста во время работы может обернуться бедой, смертью в локомотиве, — соглашается Денис. — Но второй больничный мне также не оплатили. Я тогда уже твердо решил уволиться, потому что нельзя такое терпеть и нельзя так обходиться с людьми. Ведь я не единственный, кто может оказаться в подобной ситуации. А у людей кредиты, ипотеки — из-за такой ситуации ведь и жилье можно потерять: просрочки, штрафы, пени — и долг растет.
Денис говорит, что заявление об увольнении у него приняли очень неохотно — после того, как он пригрозил заявлением в прокуратуру.
— Я понимаю, почему сначала отказались подписывать, — объясняет Денис. — Чтобы подготовить среднестатистического машиниста, нужно потратить пять-семь лет, а тут машинист маневрового поезда вдруг увольняется по собственному желанию.
После увольнения машинист обратился в суд с иском к компании «Российские железные дороги». Он потребовал возместить ему все выплаты по больничным листам и за тот период, что его отстранили от работы.
Подделали подпись
— Я начал судебную тяжбу с РЖД, — продолжает Денис. — И вот на одном из судов узнаю, что в депо мне, оказывается, предложили работу, а я отказался. Больше того: сам лично, своей рукой подписал отказ. И этот отказ, якобы подписанный мною, представитель ответчиков предъявила в суд. Но я не расписывался, подпись поставлена не моей рукой!
Юрист машиниста заявила о почерковедческой экспертизе. Денису пришлось самому оплатить экспертизу — 35 тысяч рублей. Он говорит, что был уверен в своей правоте, а значит, эту трату ему должны возместить.
Обман раскрылся. Экспертиза показала, что Денис не расписывался, подпись под документом подделали.
В итоге суд принял решение взыскать в пользу машиниста около 430 тысяч рублей. Это больничные плюс компенсация за вынужденную безработицу и компенсация морального вреда. Сторона ответчиков сама составила расчет по больничному, и Денис с этим расчетом согласился.
Сейчас Денис готовит заявление о взыскании судебных расходов. Тогда общая сумма выплат составит около полумиллиона рублей.
— Я советую в такой ситуации, если вы уверены в своей правоте — обращайтесь в суд. Знаю многих, кто увольняется и чем-то недоволен: недоплатами, переработками. Но ни один из них не пошел в суд, всё закончилось разговорами. Некоторые отмахиваются, говорят, что не хотят тратить нервы, что бесполезно. Никаких нервов, у меня всё прошло в пять заседаний, нужно было только присутствовать.
Если ты прав в трудовом споре, всё можно решить правовым путем, как вы видите.
E1.RU попросил прокоментировать данную историю представителей Свердловской железной дороги. Нам сообщили, что решение Синарского районного суда Каменска-Уральского по гражданскому иску Дениса Малахова к ОАО «РЖД» (по трудовому спору) было получено ответчиком 10 марта 2023 года.
— Компания в установленном законом порядке изучает мотивировочную часть решения. По всем указанным сведениям будет проведена соответствующая внутренняя проверка, после чего будет подготовлена позиция компании, — сообщили нам в пресс-службе СвЖД.
Почему рабочие идут к коммерческим юристам, а не в прокуратуру?
Уральский юрист Юлия Майорова (ее агентство представляло интересы машиниста) рассказала, что это не первое ее гражданское дело, связанное с нарушением трудовых прав. Например, железнодорожники не раз обращались к ней по поводу расчета оплаты сверхурочных.
— И в суде было доказано, что расчет действительно произведен неверно, — утверждает юрист. — При этом поражает, что надзорные органы у нас не принимают никаких мер, транспортная прокуратура предлагала: обращайтесь в суд с гражданским иском. Хотя положительная практика вмешательства прокуратуры в такие дела все-таки есть.
Так, в Оренбургской области транспортная прокуратура обратилась в суд в интересах работника, ответчик, кстати, тоже РЖД. И иск (он был по поводу оплаты времени за обучение) был удовлетворен. Почему у нас простые люди, такие как Малахов, должны идти к коммерческим юристам, платить деньги, чтобы отстаивать свои права? А надзорные органы где?
По словам Юлии Майоровой, в данной истории ее поразило вот что:
— Первый больничный лист был сдан в ФСС (фонд социального страхования), и ФСС выплатил предприятию деньги за работника.
Также юрист недоумевает, почему в данной истории профсоюз не вступился за работника, зная, что мужчина, отец семейства, полгода сидит без выплат.
— Очень печально, что на многих предприятиях функции профсоюзов сводятся к тому, чтобы выдавать новогодние подарки или организовывать Масленицу или какие-то другие праздники. Профсоюз — не Дед Мороз! Где напористые, зубастые, принципиальные профсоюзы, которые (в рамках закона) стоят горой за простых сотрудников? — удивляется наша собеседница.
Настоящим профсоюзам устоять тяжело
В данной истории всё закончилось благополучно для сотрудника — он смог отстоять свои права с помощью суда.
Однако мы решили заострить внимание на одной из проблем — роли профсоюзного движения в защите прав простых сотрудников. Наш спикер Александр Захаркин, председатель одного из независимых объединений — профсоюза работников нефтегазодобывающей и перерабатывающей промышленности, бывший водитель автокрана. Мы не стали обсуждать конкретную историю в уральском городе, поскольку оценивать работу коллег некорректно. Но он дал свою оценку ситуации с профсоюзами в стране.
— Вот я только что пришел с курсов английского, подтягиваю язык, готовясь к будущей к международной конференции профсоюзов в Тбилиси. К моему докладу мы с преподавателем уже перевели одно нужное определение — карманный профсоюз. Про всех, конечно, сказать так не могу, но большинство профсоюзов, которые являются рудиментами «совка», в худшем смысле этого слова, с имуществом совка в виде курортов — это карманные профсоюзы, — объясняет Александр Захаркин. — Их не выбирали работники, как это должно быть. Их назначают (тоже совковое понятие). Смысл «карманности»: я достал из своего кармана свой предмет, придал ему некий статус и положил обратно.
Хотя есть, конечно, и профсоюзы, организованные рабочими. Однако, как говорит наш собеседник, устоять им бывает тяжело. Он приводит свой пример: из пятидесяти организаций, которые они создали, выстояли только десять. Остальные были уничтожены, со стороны работодателей в ход шли разные меры: проверки, невыплата премий сотрудникам — членам профсоюза.
По мнению Захаркина, идеальные отношения между работодателем и профсоюзом должны быть нейтральными, без эмоций: ни дружбы, ни ссоры. А на защите профессиональных союзов должен стоять закон. И роль государства в данном случае — просто следить за соблюдением закона.
— А также создавать законы, защищающие движение, закон, приемлемые обществом. Потому что большинство общества во всех странах все-таки составляют простые сотрудники.
Александр приводит в пример профсоюзное движение в Германии, там профсоюзам запрещено находиться (работать) на территории предприятия.
— Они бастуют за полтора-два процента, там настолько всё отточено, — говорит Александр. — Трудовое право у них изучают еще в школе, со второго класса. Их учат трудовым отношениям. А у нас, к сожалению, этому не учат. Меньше знаний… Видимо, для кого-то это удобнее.